ПРИЧИТАНИЯ ВЛАСТЕЙ – ЭТО ШИРМА, СКРЫВАЮЩАЯ ГРУППОВЫЕ ИНТЕРЕСЫ

С первого дня обретения независимости власти Армении в ответ на все упреки и обвинения оправдывались тем, что мы, мол, строим и укрепляем государственность. Какую государственность они хотели построить, мы так и не узнали, да они и сами не знали. Смутно намекали на нечто вроде Швейцарии или Гонконга. Во всех случаях об этом процессе мы не можем сказать вслед за российским историком Василием Ключевским: «Государства прибывало, а народа – убывало». Сегодня столь же однозначно, что процесс этот никак не соответствовал и идеалам современной либеральной демократии, требующей, чтобы «государства убывало, а народа – прибывало». У нас убывало и того, и другого.

Государство-импотент - опасное государство

В итоге слабость нашего государства очевидна. И слабость эта заключается в том, что оно не в состоянии достаточно хорошо или вообще выполнять свои функции. Какие? Если отвлечься от хорошо знакомых нам представлений о государстве как тоталитарной системе принуждения, тем не менее нельзя не согласиться с Н. Бердяевым в том, что все-таки «государство не есть способ устройства ватерклозетов».  

И даже требующие «убывания государства» западные демократии, безусловно, отводят ему такие функции, как принятие и приведение в исполнение эффективных законов, борьба с преступностью, оказание основных медицинских услуг, выплата заработной платы бюджетным работникам и пенсий пенсионерам, сбор налогов, погашение долгов, удержание денег в стране при сохранении открытости рынка, борьба с терроризмом и защита прав народа. Мы, правда, считаем, что армянское государство обязано выполнять и некоторые другие функции, обусловленные национальными интересами нашего народа, но сейчас разговор не о них, а о перечисленных выше обычных и обязательных вещах.

Если эти обычные и обязательные для нормального современного государства функции не выполняются, то оно воспринимается в мире как «слаборазвитое», «коррумпированное», «бандитское». То есть приблизительно так, как воспринимается нынче наше государство. Возможно, бывают случаи, когда мнение это не вполне справедливо. Но, к сожалению, это не наш случай, ибо точно так же относится к своему государству и наше общество. Более того, так относится наше государство к самому себе. 

Бывшие немало постарались

Как формировалось подобное умонастроение? Еще в 93-м году министр ВД Вано сирадегян во время пресс-конференции огорошил журналистов заявлением о том, что правоохранительные органы срослись с преступным миром. 

Сенсационность сообщения состояла в том, что об этом общеизвестном факте заявлял сам министр ВД. И заявлял как о чем-то неизбежном. Кстати, когда президент Л. Тер-Петросян вынужден был отправить Вано в отставку с поста министра ВД, он мотивировал свое решение тем, что тот «сумел навести порядок в стране», а в доверенной ему системе - не сумел. Конечно, это была сплошная демагогия, ибо к тому времени с преступным миром срослась вся государственная машина, коррумпированной стала сама власть, которую возглавлял Л. Тер-Петросян, и, следуя его логике, нужно было отправить в отставку прежде всего самого себя.

Однако, как мы помним, экс-президент оправдывал коррумпированность своих чиновников их низкой зарплатой, тем самым также фактически признавая неизбежность этого зла. Затем подобные разговоры стали нормой, низкой зарплатой оправдывалось взяточничество судей, преподавателей вузов, учителей школ и т. д. Так укоренялась мысль о бессилии государства в борьбе с этим злом. 

Но деньги в стране были!

Это утверждавшееся в обществе представление о слабости нашего государства (наряду с его убыванием в действительности) было выгодно прежде всего самой власти. Общество постепенно было приучено к мысли, что у государства ничего нет и оно ничего не может. А раз так, то надо относиться к нему «с пониманием» и ничего от него не требовать. так, кстати, отучили граждан от борьбы за свои права.

Между тем подобное «понимание» гибельно для самого государства. Ограничимся одним примером. Когда и 7, и 5 лет назад мы призывали научных сотрудников НАН РА не подписывать унизительных контрактов и требовать приличной (по нашим меркам) зарплаты и создания необходимых условий для научной деятельности, то ученые в частных беседах, а президент НАН с официальных трибун заявляли, что у государства нет денег и оно ничего для ученых сделать не может.

Сейчас мы твердо знаем, что деньги в стране были. Кроме того, настойчивые требования, возможно, вынудили бы власти искать реальные способы спасения науки. «Понимание» в итоге привело науку сегодня на край гибели. Происходит то, о чем предупреждал Ф. Жолио-Кюри: «Страна, жалеющая денег на науку, неизбежно превращается в колонию». 

Что еще мы «не можем» сами?

А разве не под сетования о слабости государства и его несостоятельности в борьбе с коррупцией идет процесс превращения нашей страны в колонию и в других сферах? В частности, под этим предлогом уже не первый год идет распродажа национального достояния. Примеры всем известны, но сошлемся на совсем свежий.

Идут споры о продаже распределительной элсети. Сторонники продажи, признаваясь, что при нынешних тарифах на электроэнергию вполне возможно содержать сеть в приличном состоянии, в то же время утверждают, что государство не в состоянии покончить с неплатежами, воровством, коррупцией в этой сфере. Единственная возможность - избавиться от сети, продать ее иностранцам, они и наведут порядок... Оппоненты, приводя множество всяческих аргументов, тем не менее не задают естественного вопроса: коррумпированность сферы энергетики общеизвестна, но почему вы убеждены, что мы с ней не справимся? Ведь мы и не пробовали по-настоящему. А не задают потому, что изначально убеждены: не можем. 

Предупредили?

Около года назад Вазген саркисян объявил о своем намерении начать борьбу с коррупцией. Причем начать со своего ближайшего окружения, что вызвало тогда сомнение в решимости премьера. Говорят, что даже приступили к разработке конкретной антикоррупционной программы. Но наступило 27 октября. среди версий, получивших распространение после теракта, прозвучала и та, что его причиной могли стать упомянутые намерения Вазгена саркисяна. Имеет ли эта версия под собой основания, естественно, неизвестно, однако знаменательно само ее появление. Значит, подобная возможность не исключается. с другой стороны, не исключается и то, что версия эта запущена в оборот в качестве угрозы-предупреждения.

Как бы то ни было, но на днях уже и председатель постоянной комиссии НС по обороне, национальной безопасности и внутренним делам Ваан Оганесян заявил, что с коррупцией наше государство само справиться не может, и возможно, придется просить помощи извне. Г-н Оганесян считает, что борьбе с коррупцией будут противиться и в НС, и в правительстве, он сомневается даже в том, удастся ли принять закон о борьбе с коррупцией, не говоря уже о его применении.

Скорее всего, г-н Оганесян знает, о чем говорит. Но его заявление в очередной раз вынуждает нас задуматься: где речь идет о власти, а где - о государстве. И не путать слабость и нежелание власти бороться с коррупцией со «слабостью» государства.

Власть - это лишь люди, которым народ поручил исполнять государственные функции, и если они не способны их выполнять, то, может быть, есть смысл поручить это дело другим людям - тем, кто перестанет, наконец, причитать о слабости государства и в состоянии будет выполнить волю народа.