БАКШИШ ПО ЧИНУ. ВАЗГЕН САРКИСЯН ЗНАЕТ, О ЧЕМ И О КОМ ГОВОРИТ
Когда 1500 лет назад Мовсес Хоренаци писал о своих современниках – «начальниках – приспешниках воров, скаредных, рвачах, алчных, расхитителях, разорителях» и «судьях – бесчеловечных, взяточниках, не чтущих закон», он нигде не оговаривал, что явление это в армянской истории новое. Поэтому можно предположить, что оно существовало всегда. Во всяком случае относительно периода после Хоренаци сомнений на этот счет быть не может. То, что нынче называется коррупцией, при персах и турках и называлось, и выглядело, конечно, иначе: чиновники тогда даже жалованья не получали и жили «бакшишем». Российские государственные служащие навели в этом деле порядок и ввели священный принцип – «брать по чину». Незабвенный Козьма Прутков даже оформил этот принцип в изящный афоризм: «Не все стриги, что растет».
Легенда гласит, что в первые десятилетия советской власти больше викам наряду со многим другим удалось ликвидировать и этот пережиток прошлого. Если это даже и так, то в последние десятилетия этой власти, которые у нас на памяти, они с лихвой наверстали упущенное. Справедливости ради отметим, что хотя в это время коррумпированными оказались все сферы нашей жизни, и прежде всего «бесплатные» - образование, здравоохранение, жилье и т.д. – тем не менее и в это время свято соблюдался уже упомянутый российский принцип: брали по чину, по установленным сверху ставкам и тарифам, нарушители же негласной конвенции сурово наказывались.
В этом смысле годы независимости стали, по существу, возвращением ко временам персидско-турецкого ига. Ибо очень скоро население, потрясенное метаморфозами, произошедшими с людьми, еще вчера на площади гневно обличавшими высокопоставленных воров-коммунистов, поняло, что оно оказалось во власти людей какой-то доныне неизвестной им породы – с психологией временщиков, стригущих все, что растет, не признающих никаких конвенций и «табелей о рангах». Наглые, голодные и ненасытные, они, намеренно запутав всякие понятия о государственной и частной собственности, равно грабили (а грабить, благо, было что) и ту и другую, разоряли собственный народ так, как это удавалось не каждому захватчику-чужеземцу.
Очень скоро обнаружились и другие особенности. Общеизвестно, что коррупция, взяточничество, мздоимство – прерогатива государственных чиновников, представителей власти. Естественно, и наши исключения не составили. Помнится, экс-президент как-то даже дал этому позорному явлению оправдательное объяснение, правда, столь же древнее, как и само взяточничество: мол, зарплата маленькая. Так что с чем-чем, но с этим у нас сложилась мощная «теневая» система коррупции. И система эта оказалась мощнее государственной.
Все мы помним, как еще в первые годы независимости «стихийно» стали возникать сомнительные, а по существу преступные группы людей, которые почему-то присвоили себе право «держать» транспортные коммуникации (как в самом Ереване, так и от границ страны), распределять «правый» и «левый» свет, разрешать уличную и обычную торговлю и т.д. Это были, как правило, местные авторитеты, однако не традиционные, а обретшие «авторитет» как-то внезапно и, безусловно, при поддержке каких-то влиятельных сил. И уже тогда было ясно, что кто бы ни стоял во главе той или иной из этих сил, будь это высокопоставленный государственный чиновник или лицо без определенных занятий, он обязательно должен был быть связан тесными узами с новой властью или ее отдельными выдающимися представителями.
Конечно, с тех пор кое-что изменилось – часть этих групп была «узаконена» и обрела статус каких-то странных полугосударственных-получастных предприятий, часть этой публики легализировалась – получила назначения на должности или была «избрана» в органы местного самоуправления. Однако суть их деятельности осталась прежней, и сегодня они держат страну под своим тотальным прессом.
Полного слияния их с государственной структурой пока не произошло и не всегда их сила и «права» непосредственно связаны с должностью. Эта система, как было сказано, - особая и функционирует рядом с государственной и над ней. Соблазнительно было бы провести параллель с системой власти при коммунистах, однако здесь слишком много и различий. Тем не менее не секрет, что в последнее время практически вся исполнительная и неформальная местная власть оказалась в руках «еркрапа», и на наших глазах происходит активная партизация или перепартизация (из бывших аодовцев) всей структуры.
Поэтому и Вазген саркисян знал, о чем говорил, когда заявил на заседании правительства 24 июня: «самым ужасным преступлением я буду считать коррупцию...». По его словам, он уже преодолел комплекс «старых друзей» и «хлеба-соли». «Распространено мнение, что круг моих единомышленников, друзей и соратников очень велик, часть их в экономической сфере, и мне трудно будет с ними бороться. Прошу, поймите меня правильно, начинать надо именно с них, если они ведут себя неправильно. Я – ответствен, начнем именно с них. Независимо от личностей, положения, партий, сделанного и несделанного ими в прошлом».
А на заседании правительства 7 июля премьер-министр предложил создать комиссию по борьбе с коррупцией, состоящую из представителей министерств ВД, НБ, государственных доходов, юстиции, прокуратуры, которая должна выработать концептуальную программу.
Что ж, история борьбы с коррупцией столь же стара, как история самой коррупции. На нашей памяти выступления на эту тему нынешнего председателя НС Карена Демирчяна на партийных пленумах и съездах. Об успехах той борьбы, конечно, говорить не приходится. Сегодня, в силу многих указанных и не указанных выше особенностей нашей нынешней жизни, борьба эта будет еще более тяжелой. И вообще по поводу обещаний борьбы с коррупцией можно было бы только усмехнуться, если бы сделаны они были кем-то другим. Но Вазген Саркисян знает, о чем и о ком он говорит. Остается только дождаться хотя бы одного реального подтверждения его намерений.
следующая статья